Поминовение усопших и память о героях является огромной силой свидетельства о вечной жизни человеческой личности. А если это не так, зачем тогда жить, работать, трудиться, если рано или поздно умрем?
И хотя к могилам подходят люди, которые не верят в вечную жизнь, они подходят к этим могилам, движимые внутренним голосом, который помогает им установить некую духовную связь с почившими, будь то отец, мать, бабушка, дедушка, герои, великие люди. И пусть память о героях, в том числе и жизнь свою положивших за Родину, помогает каждому из нас понять, что жизнь человека не заканчивается могилой.
По-человечески вспоминая наших родителей, близких, родных, мы воскрешаем в своей памяти их образ. Нередко нас влечет какая-то особая сила к их могилам. Мы не отдаем себе отчета, что это за сила, но нередко это голос нашей совести. Потому что пред могилами мы, поминая наших родных, близких, особенно родителей своих, сознаем и наши ошибки, и может быть, обиды, которые мы им наносили, и не до конца исполненный долг сынов и дочерей. Молясь за усопших, мы как бы отдаем наш долг тем, которым уже земными ценностями долга отдать невозможно.
Каждый день, каждый час, каждая минута каждого из нас приближает к смерти. Размышляя на эту тему, святой праведный Иоанн Кронштадтский говорит справедливо, что Бог ведь не создал смерти, смерть пришла в жизнь людей через грех. И далее пишет: «Страшиться будем смерти, доколе пребывать будем в грехе». Вот эта внутренняя связь между страхом смерти и грехом совершенно очевидна.
Если человек живет по закону плоти, если он грешит, если он никогда не думает о Боге, (а ведь смерть заставляет его подумать о смысле своей жизни, о том, чем все закончится!) так вот когда внутренне, духовно неподготовленный человек, живущий в суете этого мира, связывающий только с этим миром ценности своей жизни, лицом к лицу встречается со смертью, то вот там — страх и ужас, там страх смертный, потому что там грех. Он преодолевается покаянием, молитвой, победой над страстями, трудом, терпением и мирным духом, то есть жизнью по заповедям Божиим.
Некоторые люди считают: «Ешь, пей, веселись, потому что завтра умрешь». А зачем тогда делать добрые дела, а зачем помогать кому-то, а зачем кому-то жертвовать, отдавать от себя, ― даже родителям своим? «Да зачем это надо, один раз живу!». Если взять всю нашу литературу и всю нашу историю, всю культуру — ведь положительный герой — это был тот, который помогал, который жертвовал и, что самое главное, был способен пожертвовать своей жизнью.
А разве может человек, который ни во что не верит, отдать свою жизнь? Наше почитание героев, наша способность совершить подвиг, способность отдать жизнь за Родину, за ближних ― это есть ярчайшее свидетельство того, что человек бессмертен, потому что если он бессмертен, тогда все обретает смысл: и жизнь, и подвиг, и физическая смерть за Родину и за ближних своих.
Через Иисуса Христа все мы одно тело, тело Его Церкви, мы все — и умершие, и живые. О живых всегда есть кому помолиться, а вот о тех, кто ушел от нас, молятся только те, в чьей памяти живут эти умершие. Обычно это одно, максимум два, от силы три поколения. И затем об умерших, о большинстве умерших, я не имею в виду великих людей, отмеченных в истории, — об обычных людях уже никто не молится. Потому должна быть особенно сильна наша молитва об усопших, о наших родителях, о родных и близких, о друзьях наших, о тех, кто был рядом с нами и молитвенниками о ком мы остаемся здесь на земле.
Молитва за усопших дает нам ясное понимание того, что смерти нет. Словами молитвы мы обращаемся к Богу и испрашиваем у него прощение грехов, наших умерших родителей. Одновременно этими словами мы в своем сознании воскрешаем их образ. Люди снова становятся для нас близкими. Молитва нас соединяет с Богом и с горним миром. И если совершаем молитву горячо, искренне, от любящих сердец, то Господь слышит эту молитву и обращает Свою любовь на тех, кто там в ином мире, за кого мы воздыхаем пред Ним и отвечает по нашим молитвам.
Праздник Святой Пятидесятницы установлен в честь события, которое произошло в 50-ый день после воскресения Христа Спасителя. Дух Святой, сойдя на апостолов, положил начало существованию совершенно новой общности людей. Божественное соединилось с человеческим. Подобно тому, как Божественное и человеческое было соединено в личности Господа Иисуса Христа, так Божественное и человеческое соединилось в этой среде апостолов. И отныне это была уже не просто группа людей, не просто человеческий коллектив, а Церковь. Это та община последователей Господа и Спасителя, в которой живет и действует Бог.
У Бога нет ни мертвых, ни живых. И поэтому к Церкви принадлежат не только те люди, которые в настоящий момент физически существует на Земле, но и те, которые физически скончались, но продолжают жить для Бога. В день Святой Пятидесятницы мы празднуем рождение Церкви. Мы прославляем Церковь Земную и Небесную. Мы сугубым образом молимся не только за живых, но и за умерших, в этот день молитвой символизируя единство тех, кто ушел из земной жизни, с теми, кто живет на земле. Вот именно поэтому издревле был установлен в канун дня Святой Троицы, в канун дня Святой Пятидесятницы обычай сугубой молитвы за умерших.
Мы совершаем эту молитву, мы молимся за всех, кто скончался. В первую очередь, за тех, кого мы знаем, за наших родных, близких, за родителей, за тех людей, с которыми мы связаны. В этот день, действительно, мы чувствуем особую связь между Церковью Небесной и Церковью Земной.
Я хорошо вспоминаю рассказ покойного владыки митрополита Иринея, Венского и Австрийского, который был не только иерархом, но и врачом. И работал именно в реанимации. Ему пришлось спасать от смерти дровосека, которого придавило деревом в немецких Альпах. Тот человек хорошо видел все, что с ним происходило после этого трагического случая. Видел, как подъехала машина скорой помощи, как выходили люди. И потом, придя в себя, все это рассказал Владыке, как врачу, который его спасал. Приходилось мне слышать и другие рассказы об опыте людей, переступивших черту между жизнью и смертью.
Совершенно очевидно, что после наступления физической смерти, когда приостанавливается работа сердца и всех человеческих органов, человек не умирает. Его сознание остается живым. Он переходит в некую иную реальность.
В каком-то смысле все эти свидетельства, конечно, помогают людям занять правильную позицию в этой земной жизни, принимая эту жизнь, оценивая эту жизнь в перспективе вечности. Потому что только эта перспектива является подлинной. И если бы каждый человек помнил, что за гробом его ждет вечность, совсем другой была бы наша земная жизнь.
Мы не находим в Священном Писании осуждения смертной казни. Во времена Христа Спасителя смертная казнь существовала и в Римском государстве, и среди иудеев. Больше того, сам Господь стал жертвой именно такого рода казни. Он был казнен, но нигде и никогда Спаситель не выступает против самого установления смертной казни. Но все Его учение, все то, о чем Он говорил, свидетельствует о необходимости смягчения человеческих нравов, сохранения жизни. Вот почему Церковь никогда не выступала в истории против смертной казни как таковой, но всегда работала на практическую отмену смертной казни. Для того чтобы была возможность воздействовать на преступника и попытаться спасти его душу.
Вот я зачитаю вам выдержку из Основ социальной концепции. «Сегодня многие государства отменили смертную казнь по закону или не осуществляют ее на практике, помня, что милосердие к падшему человеку всегда предпочтительнее мести, Церковь приветствует такие шаги государственной власти. Вместе с тем она признает, что вопрос об отмене или не применении смертной казни должен решаться обществом свободно с учетом состояния в нем преступности, правоохранительной и судебной системы, а наипаче охраны жизни благонамеренных членов общества». И мы знаем, что во многих, так называемых демократических государствах институт смертной казни существует до сих пор.
Вот почему вопрос об отмене смертной казни требует непременно достаточно высокого уровня общественного согласия. И мне кажется, что для России этот вопрос остается до сих пор злободневным. Общество должно все-таки определиться, считает ли оно своевременным отмену смертной казни или могут оставаться отдельные случаи применения. Этот вопрос следует обращать не к Церкви, а к государству и обществу.
Вот такой еще вопрос очень распространенный. Так много несправедливости, так много войн, так много страданий. Ну же это за Бог такой жестокий, который попускает все это? Мы можем как-то подобраться к ответам на эти вопросы, но окончательно мы все это поймем тогда, когда сами завершим свой жизненный путь. Вот когда умрем, тогда лицом к лицу все увидим. Там нет понятия веры, потому что там — знания. А Богу было угодно, чтобы отношения человека с Ним в этой земной жизни строились на вере.
Самое страшное — когда мы выносим наш человеческий суд о том, что сокрыто от нас. Вот нам кажется, что преступник или безбожник, или какой-то человек вообще недостойный, и вдруг причастился Святых Христовых Таин, да еще поисповедовался. А разве такие события происходят случайно? А может быть эта исповедь в преддверии смерти и соборование были венцом его жизни? Может быть, он всю жизнь шел к этому событию. И Господь дал ему вкусить этой благодати на пороге смерти.
Дай Бог всем нам осознать, что вера — это реальность, соединяющая нас с иным миром. Нет веры — нет религиозной жизни. Нет религиозной жизни — нет присутствия Бога в человеческом бытии. А трудные вопросы всегда останутся.